И на камнях растут деревья: мой опыт репатриации

Шалом! Это постоянная рубрика Israel Assist — «Жизнь в Израиле». В ней наши подписчики делятся своими историями жизни в Израиле.

Сегодняшние герои — Екатерина и Игорь, которые живут в Израиле уже 4 года. Они пережили всё: от моментов, заполненных неуверенностью и депрессией, до мгновений, окутанных тихой радостью и глубоким счастьем.

О герое выпуска

1. Имя: Екатерина
2. Страна и город исхода: Россия, Москва
3. Возраст: 36 лет
4. Город проживания сейчас: Хайфа
5. Год репатриации: август 2018 года
6. Семейное положение: замужем

Начало истории

– Мы уезжаем, — сказала я мужу.

Муж приоткрыл один глаз и зачем-то натянул одеяло до подбородка. Я не была уверена, что он меня слышит, но меня уже было не остановить.

– Я не понимаю, как тут жить. Я никогда не смогу выучить иврит. Я не разбираюсь в этих дурацких закорючках. Посмотри на буквы хэй и хэт – как их вообще можно отличить одну от другой?

Игорь открыл оба глаза. Кажется, он понял, что всё серьёзно.

– Что за люди придумали этот алфавит? – не унималась я. – Им что, фантазии не хватило? Я сегодня не могла купить сметану. Я не могла разобраться в этих надписях, в этих баночках. Почему у них йогурт и сметана в одинаковых упаковках?

– Кать, мы что – в час ночи будем говорить о сметане? – сонным голосом пробормотал муж.

У меня никогда не было радужных иллюзий в отношении переезда в Израиль. Ну, или я так думала. Нам с мужем было уже слегка за тридцать, и мы осознанно готовились к тому, что придётся много работать и начинать всё с нуля. Мы – оба инженеры: я – по охране труда, а Игорь – инженер АСУ ТП.

Мы понимали, что вряд ли сможем устроиться здесь по профессии, но меня это не особо тревожило, потому что мне и раньше не особо нравилась моя работа. Я решила, что выучусь на парикмахера. Дома я всегда всех стригла сама, мне это нравилось.

Сейчас я понимаю, что мои представления о репатриации были довольно наивными, но тогда нам обоим казалось, что мы взвесили все «за» и «против» и действуем осознанно, а не под влиянием настроения.

Я пытаюсь вспомнить, когда к нам пришла идея переезда в Израиль. Мы не проснулись с этой мыслью однажды утром.

Скорее, идея постоянно витала в воздухе. У нас с мужем была вполне стандартная, размеренная жизнь, – квартира в ипотеке, машина, – но чего-то как будто постоянно не хватало. Мы оба евреи, только я – по отцу, а Игорь – по дедушке. И каждый раз, когда нам на глаза попадался рассказ от уехавших, мы переглядывались и как бы спрашивали друг друга: «А может, и нам стоит попробовать?» В конце концов, это неясное желание сформировалось в стратегию, и мы подали документы.

Медовый месяц с Израилем

Про то, сколько всего с нами случилось до переезда, можно написать отдельную книгу. Достаточно лишь сказать, что консульскую проверку мы проходили три раза, а буквально за неделю до вылета Игорь потерял свой загранпаспорт (к счастью, он его быстро нашёл). Наше эмоциональное состояние походило на качели: то охватывает беспричинный восторг, то вдруг накатывает волна страха.

Моя семья нас поддерживала, а родителям мужа наша затея не нравилась: они решили, что это я уговорила Игоря на переезд. Но мы, несмотря на все проблемы и разногласия, были уже как тот раскочегаренный паровоз, который не остановить. В Хайфе нас ожидал институтский приятель Игоря, который любезно предложил нам пожить у него пару недель.

Мы распланировали все наши траты на ближайшие три месяца и более-менее знали, что будем делать. В ту пору нам очень помогли статьи и чаты в интернете. Благодаря им мы получили достаточно точное представление о том, что нас ожидает.

Поэтому мне захотелось написать этот рассказ: быть может, он тоже кому-то окажется полезным. Первые месяцы в Израиле походили на сказку. Мы жадно впитывали в себя новые впечатления и нам ужасно всё нравилось. Каждые выходные мы старались проводить на море. Было невероятно волнительно смотреть на плещущиеся у ног волны и ловить себя на мысли, что теперь это всё – твоё. Ты – часть этого мира, а он – часть тебя. Мы – израильтяне!

Мы ощущали себя кем-то вроде первопроходцев на Марсе. Мы восторгались здешним кофе и перепробовали сто сортов мороженого. Мы гуляли по улицам Хайфы и не пропускали ни одного интересного места. Мы с интересом прислушивались к гортанным возгласам на непонятном пока нам языке и переводили вывески с помощью Google-переводчика в телефоне.

Встреча с реальностью

Время шло, и нам нужно было что-то решать с квартирой. Институтский приятель Игоря, Алексей, на правах старожила помогал нам с поисками жилья. Думаю, втайне он хотел, чтобы мы поскорее съехали: всё-таки это не очень удобно, когда в доме у тебя живут двое малознакомых людей, да ещё с кучей вещей. Мы со своей стороны старались всячески компенсировать его семье эти неудобства, и наш бюджет из-за этого таял гораздо быстрее, чем мы рассчитывали.

У принявшей нас семьи была квартира с тремя спальнями, довольно неудобная и невзрачная, со здоровенными щелями в окнах. Мы с мужем были уверены, что найдём себе что-то получше, но как же мы заблуждались. После просмотра нескольких сотен объявлений в глазах у меня были одни бетонные коробки с плиточным полом и белёными стенами, и за эту восточную роскошь все хотели каких-то несусветных денег. Мебель отсутствовала как класс. Когда я познакомилась с ценами на здешнюю бытовую технику, мне стало плохо. Средненький холодильник за 3 000 шекелей? И это – буквально нижняя планка. А ведь нужно ещё на чём-то сидеть и спать. Нужна плита и микроволновка…

Моего мужа такая перспектива вполне устраивала. А я в тот момент почувствовала себя беженцем из Африки. Как так: я, девушка с высшим образованием, из интеллигентной семьи, несу домой чей-то старый пылесос?.. Это больно ударило по самолюбию. Дома я представляла, что у нас будет уютная квартирка, которую мы будем с любовью обставлять красивыми вещами. А что в итоге? Мы тащим в съёмную квартиру чужие обшарпанные кресла.

Сложности с поиском квартиры усугублялись тем, что мы с мужем не знали иврита, а английский у обоих был на уровне “MGIMO finished”. Хорошие предложения здесь разлетаются, как горячие пирожки, и нужно постоянно мониторить соцсети и сайты объявлений, а в случае чего – быстро выехать на осмотр. Не успел в течение получаса – и всё, квартира ушла.

К счастью, нам удалось познакомиться с русскоговорящим риелтором: хваткой женщиной, переехавшей в Израиль из Краснодарского края лет 20 назад.

Она была суровой, циничной, и говорила мало, а если и говорила, то половина слов была на иврите. И всё же она нам очень помогла: нашла приличную квартиру в хорошем районе и смогла сбить цену на 300 шекелей.

Оставался вопрос с работой и обучением в ульпане.

Признаюсь честно, что когда мы дома строили планы, то предполагали, что вначале 2-3 месяца подучим иврит, а потом уже начнём подыскивать работу. Но деньги уходили гораздо быстрее, чем мы рассчитывали, и нам пришлось думать о том, на что мы будем жить. Мы совершили ещё одну большую ошибку: не начали учить иврит до переезда. Мы отчего-то были уверены, что только испортим произношение, и нам всё равно придётся переучиваться. Забегая вперёд, скажу, что произношение у нас неидеальное даже сейчас, спустя 4 года после репатриации. А вот начальные знания иврита нам на первых порах очень бы пригодились.

На работу мне удалось устроиться быстрее, чем мужу: подвернулась вакансия в одном магазине. Нужно было развешивать одежду на плечики, проверять ценники, приносить одежду со склада. Такую подработку я в прежние времена сочла бы недостойной для себя, но теперь мне пришлось засунуть гордость подальше и поглубже. Платили немного, но эти копейки были существенным подспорьем в нашем скромном бюджете.

Иврит и сметана

Я была готова к тому, что иврит – сложный язык. Нет привычной кириллицы или латиницы, слова пишутся справа налево – это та данность, с которой я примирилась. Но я даже и представить не могла, насколько тяжело мне будет даваться иврит. Взять хотя бы числительные: в английском они все одного рода, а в русском по родам отличаются только «один-одна» и «два-две», а дальше – без изменений. Три стакана, три кружки, семь конфет, семь стульев. В иврите же любое числительное имеет род, который оно наследует от связанного с ним существительного. Причём, логику словообразования понять очень трудно. Один – эхад. Одна – ахат. Два – шнайм, две – штайм. Три (м) – шлоша, три (ж) – шалош.

Я думала о том, что дома я была уважаемым инженером по охране труда, а в Израиле моя участь – прожить всю жизнь подсобным работником со знанием иврита на уровне «моя-твоя понимай». Иногда я даже плакала украдкой. Муж выглядел невозмутимым, но ему иврит давался ещё тяжелее, чем мне. Он вообще никогда не тяготел к изучению языков. Быть может, он чувствовал себя проще среди компьютеров, с которыми не нужно было общаться, но я буквально задыхалась, не умея выразить словами то, что мне было нужно.

В магазине было более или менее легко: хлеб, макароны, сыр или картошку можно купить и не зная иврит. Иногда, если я не была уверена, я покупала что-то на пробу, а потом дома переводила надпись. Если мне понравилось, то я запоминала, как выглядит упаковка, и старалась выучить название. Иногда фотографировала на телефон, но потом там скопилась куча фотографий, в которых невозможно было разобраться, не потратив на это полчаса.

В тот день, с которого начался мой рассказ, я задумала сварить дома борщ. Мы не особо часто готовили что-то грандиозное: жаркий климат, обилие всяких местных вкусностей и просто лень. А тут нам обоим вдруг захотелось наваристого, ароматного борща с чесноком и зеленью. Ну а какой борщ без сметаны? И я отправилась в ближайший магазин, хотя я туда обычно не хожу. Он не очень опрятный, похож на «Светофор». Я вошла внутрь, побродила по рядам и нашла холодильник с молочной продукцией. На меня смотрели ряды абсолютно одинаковых пластиковых баночек. Я в растерянности смотрела на них минуты две, и тут меня словно накрыло. Я могла бы воспользоваться Google-переводчиком. Я, наверное, могла бы взять себя в руки и попытаться прочесть надписи на этих баночках. Но я просто стояла и тихо плакала. И я ушла, так и не купив эту чёртову сметану. Игорю я ничего не сказала. А ночью меня прорвало.

– Уедем, если ты так хочешь, — сказал мне муж и обнял за шею.

Я сглотнула слёзы и ничего не ответила, но мне стало немного легче.

Плоды кактуса

Помню, в детстве я смотрела фильм «И на камнях растут деревья». Он не про Израиль, но это название часто всплывало у меня в памяти, когда я переехала в эту страну. Израиль тоже был создан буквально на камнях, потом и кровью еврейских переселенцев. Поэтому у Израиля – особенный дух, дух свободы, невероятного упорства и гордости за свою родину. Когда ты начинаешь понимать его, то всё становится гораздо проще. Это как учиться плавать: ты барахтаешься в воде и вдруг чувствуешь, что можешь держаться на плаву. Это невероятное ощущение спокойствия, уверенности и избавления от страхов. Оно пришло ко мне в Израиле не сразу – наверное, года через полтора. Я поняла, что это – моя земля, моя страна, и я хочу принадлежать ей.

За четыре года было много всякого. Бывали моменты, когда я нервничала, теряла уверенность в своих силах, срывала злость на муже, впадала в депрессию. Бывали моменты тихой радости, когда мы оба вдруг понимали, что жизнь наладилась и всё идёт своим чередом.

Были и незабываемые минуты настоящего счастья, когда мы проводили ночь в пустыне – в палатке, под открытым небом. Но мне кажется, что силы и уверенность нам придавали какие-то небольшие, но важные моменты. Например, когда почти незнакомые люди приглашают вас к себе в дом, на субботний ужин. Или когда у меня вдруг перестала считываться кредитная карта, а кассирша в маколете (продуктовой лавке) просто сказала мне занести деньги в следующий раз.

Израильтяне первых волн алии называли себя «сабра» в честь местного кактуса, у плодов которого сладкая мякоть, но снаружи они грубые и колючие. Первым еврейским иммигрантам пришлось вынести много испытаний: войны, болезни, суровый климат.

Это были воины, которые с оружием в руках защищали свою родину, и они же приложили невероятные усилия для того, чтобы превратить пустыню в цветущий оазис. Именно так и выковался их свободолюбивый дух и немного надменный, но в целом мягкий и дружелюбный характер.

И нам с мужем нравится думать, что мы тоже, хотя бы отчасти, принадлежим к этому народу и можем гордо называть себя плодами израильского кактуса.

Вы переехали в Израиль и хотите поделиться личным опытом преодоления сложностей в новой стране? Станьте участником рубрики «Жизнь в Израиле» и расскажите всем свою историю! Другим репатриантам будет приятно узнать, что они не одни переживали тяжёлые времена, и адаптироваться вполне реально.

Как решить любую проблему в Израиле?

Собрали все советы в одном журнале

Скачать справочник